«Русский Самарканд — такая прелесть…»

Р.Г. Назарьян

Имя этого человека, к сожалению, почти ни о чем не говорит современным жителям Самарканда. Между тем, его вклад в появление и развитие этого города весьма значим и весом. Кто же такой Михаил Иванович Невесский? Михаил Невесский родился в 1856 году в Малороссии, в небогатой семье канцелярского служителя, не имевшего чина. Дворянство этой семьи было сомнительным, в связи с чем Герольдия – департамент Сената Российской империи, ведавший делами дворянского сословия, – так и не причислил к нему род Невесских. Упомянутая семья, не имея никакой недвижимости и собственного имения, скромно существовала лишь на небольшое жалованье отца – сельского чиновника. В 1868 году в Умань – небольшой городок Киевской губернии – было переведено из Одессы среднее учебное заведение – училище земледелия и садоводства. Сюда без вступительных экзаменов принимали юношей, окончивших уездные, городские или двуклассные сельские училища. Не имевшие же начального образования абитуриенты сдавали вступительные экзамены по предметам, читаемым в первых двух классах реальных училищ. Невесский был принят в Уманское училище в 1869 году и проучился здесь шесть лет. Успешно завершив в 1875 году обучение, Михаил удостоился диплома управителя-садовода. Помимо того, выпускнику училища присвоили титул личного почетного гражданина. В конце того же года по распоряжению Департамента земледелия и сельской промышленности, он был командирован в Санкт-Петербург и назначен садовником в Императорский ботанический сад. Едва прослужив несколько месяцев в столице, двадцатилетний провинциал 9 апреля 1876 года обратился вдруг с прошением к Туркестанскому генерал-губернатору К.П. фон Кауфману. Сообщив главе края о том, что он имеет среднее профессиональное образование и трудится садовником в Императорском ботаническом саду, Невесский далее изложил свою просьбу: «Как на уроженца южной губернии петербургский суровый климат действует на меня очень дурно и при всем моем желании я чувствую себя не в силах продолжать здесь занятия по своей специальности и потому всепокорнейше прошу Ваше Высокопревосходительство обратить милостивое внимание и не отказать в принятии меня на службу в Туркестанский край в виду ревностного желания продолжать службу по военно-народному управлению, предоставляя себя в полное распоряжение Вашего Высокопревосходительства»1. Видимо, столь странное решение юноши было откликом на актуальную в те годы проблему обеспечения квалифицированными кадрами недавно образованного Туркестанского края. В конце февраля 1876 года министр народного образования России получил письмо от Туркестанского генерал-губернатора с просьбой направить к нему молодых ориенталистов и других дипломированных специалистов для работы» 2. Министр согласился, заручившись также поддержкой военного министра генерал-адъютанта Д.А. Милютина и начальника Главного штаба генерал-адъютанта Ф.Л. Гейдена. Уже 29 апреля того же года генерал-адъютант фон Кауфман обращается в Санкт-Петербургское окружное интендантское управление с требованием «определить не имеющего чина садовника Императорского ботанического сада Михаила Иванова Невесского на службу по военно-народному управлению вверенного мне Генерал-губернаторства в мое распоряжение. Имею честь просить Санкт-Петербургское окружное интендантство выдать Михаилу Невесскому двойные прогоны на одну лошадь, по числу верст от Петербурга до Ташкента и в подъем сто рублей» 3. 19 мая 1876 года за подписью начальника Главного штаба из Петербурга в канцелярию Туркестанского генерал-губернатора поступает сообщение, что, согласно распоряжению К.П. фон Кауфмана, все документы М.И. Невесского оформлены и высланы в Ташкент для его определения на службу. Сам Михаил Иванович прибывает в Ташкент и 31 мая получает назначение на должность чиновника для письменных занятий при канцелярии Туркестанского генерал-губернатора. Прослужив в этой должности два года и хорошо зарекомендовав себя, он был поощрен: из Главного штаба военного министерства России пришло указание «…состоящего в распоряжении Туркестанского генерал-губернатора не имеющего чина Михаила Невесского следует причислить к 3 разряду канцелярских чиновников» 4. Четыре года продолжалась его служба в Ташкенте, а затем, 23 июля 1880 года, канцелярист был переведен в Самарканд в распоряжение начальника Зеравшанского округа генерал-лейтенанта А.К. Абрамова. Здесь Невесский был назначен при нем младшим чиновником особых поручений. В сентябре следующего года он, по выслуге лет, был произведен в коллежские регистраторы. К этому времени Михаил Иванович уже создал семью, женившись на дочери надворного советника Благовещенского Елизавете Васильевне. Высочайшим указом российского императора с 1 января 1887 года Зеравшанский отдел был преобразован в Самаркандскую область. Помимо территорий Самаркандского и Катта-Курганского уездов в нее вошли земли Джизака и Ходжента. После образования области в ее столице предстояло решить массу хозяйственных проблем, в числе которых возникла необходимость разбить в Самарканде общественный сад. Военный губернатор области поручил в кратчайшие сроки разработать смету и план младшему чиновнику особых поручений М.И. Невесскому. Успешно справившись с порученным заданием, Михаил Иванович уже в марте 1887 года представил губернатору все «необходимые документы на разбивку и устройство городского сада площадью 12000 квадратных саженей» 5. После присоединения к России части земель Бухарского ханства, образования Зеравшанского округа с центром в Самарканде и включения его в состав Туркестанского генерал-губернаторства, новые власти вознамерились приступить к строительству европейского города. Уже в 1870 году верховный правитель Туркестана генерал К.П. фон Кауфман утвердил представленный ему план будущего города. Место под его строительство находилось к западу от цитадели, где располагались лишь частные огороды и пашни. Новая администрация уже в 1872 году выкупила у местных землевладельцев около 350 квадратных саженей земли. Уже в 1872 году была осуществлена разбивка первых городских улиц и начато устройство мостов. Затем приступили к их шоссированию и посадке деревьев по обеим сторонам улиц. Строительство нового города – «русского» Самарканда – было, естественно, продиктовано военно-стратегическими задачами. И потому он расположился под прикрытием крепости, вокруг которой была расчищена широкая эспланада. По первоначальному плану от крепости лучеобразно расходились улицы будущего города. Северной оконечностью европейской части Самарканда стала Барбетная (ныне Хусейна Байкаро) улица. Параллельно ей расположились Катта-Курганский, Ташкентский и Ургутский проспекты. С юго-запада возводимый европейский город окаймлял Абрамовский (поименован в честь генерала Александра Константиновича Абрамова, первого начальника Зеравшанского округа, отца-основателя русского Самарканда) бульвар, отделявший его от старой, мусульманской, части. В условиях жаркого климата важное значение придавалось озеленению города и потому на пустовавшей пока территории бульвара был создан питомник для акклиматизации деревьев и кустарников. Этот питомник выписывал из разных стран Европы и Азии саженцы различных растений, которые высаживались здесь, приспосабливаясь к местному климату. Через два-три года привившиеся черенки рассаживались по улицам города и продавались по самой низкой цене (а зачастую выдавались бесплатно) местным жителям из старой части города. В конце западной части бульвара, дабы находиться рядом с возглавляемым им питомником, приобрел участок земли и, выстроив себе домик по собственному проекту, поселился в нем Михаил Иванович Невесский, скромный чиновник особых поручений при военном губернаторе, с именем которого связана важная страница в истории Самарканда. Именно ему, профессиональному садоводу, и было поручено властями озеленение нового города. Некогда пустовавшее пространство – от его жилища и до здания женской гимназии – превратилось трудами Михаила Ивановича в опытный питомник. Здесь под его руководством высаживались саженцы, привезенные из других регионов, здесь они проходили акклиматизацию, а затем, прижившись к местному климату, «переселялись» на улицы города. Большая часть нынешних зеленых насаждений Самарканда обязана своим появлением на нашей земле этому человеку, оригинальный домик которого до сих пор украшает один из уголков бульвара. Создание питомника находилось под наблюдением специалистов, знатоков и любителей садоводства Н.И. Королькова и М.И. Невесского. Благодаря их деятельности в Самарканде вскоре появился целый зеленый массив – Ивановский парк. Первые же саженцы на Абрамовском бульваре были высажены в 1881 году. Затем последовательно был озеленен городской сад, территория вокруг военного госпиталя и городской больницы. После этого наступила очередь привокзальной площади и улиц нового города. Следует отметить, что изучением флоры занимались в то время ведущие научные учреждения России, среди которых необходимо отметить Императорскую Академию Наук (Санкт-Петербург), императорские Ботанические сады (Санкт-Петербург и Крым), Русское географическое общество и Российское общество садоводства. Небезынтересно, что главный интерес этих учреждений в 1870-х-80-х годах сосредоточился на Средней Азии, где исторически сложилось так, что значительную роль в исследовании этого региона сыграл вовсе не профессионал, а ботаник-любитель, человек незаурядных способностей и отваги, генерал-лейтенант Николай Иванович Корольков. Он не только занимался изучением эндемиков, но и много содействовал развитию садоводства в подчиненной ему области. Он заложил также питомник для распространения растений в садах русских переселенцев, а впоследствии разбил великолепный сад при своем доме. Его примеру последовали и другие русские любители-садоводы, устраивая свои сады в «европейском вкусе». В Ташкенте, Самарканде, Фергане, Верном (ныне Алматы) уже к 1890-м годам существовало множество садов и парков, где, по русскому обычаю, проходили праздники и массовые гуляния. В городских скверах играла музыка, и все русские части азиатских городов того времени словно представляли собою «один сплошной сад». Главной проблемой при разведении садов в Средней Азии было создание систем орошения с помощью многочисленных искусственных арыков. Но при наличии финансовых средств, а у русских властей их хватало, эти трудности с успехом преодолевались. Если удавалось наладить полив, хозяева выращивали не только местные виды овощей и фруктов, но и создавали изящные декоративные пейзажи, где встречались растения из Китая, Японии и даже Америки и Австралии. Единственной проблемой, которую до конца так и не удалось разрешить, была нехватка садовников и специалистов по декоративному садоводству, поскольку местное население, хотя и лояльно относилось к русским, но к обучению вовсе не стремилось. В период пребывания генерала Королькова в Самарканде в ряде местных газет второй половины XIX века появились сведения о том, что селевые явления в горах Аманкутана (местность, находящаяся в 30 километрах от областного центра) нередко достигали катастрофических размеров. Грязекаменные потоки смывали строения, дороги, поля, каналы, гибли люди и скот. Движение из Самарканда в Шахрисабз из-за буйства стихии прерывалось на долгое время. В 1878 году департамент Туркестанского края для борьбы с эрозией почв и селевыми потоками в горах выделил 1000 рублей. Работы, начатые под патронажем Королькова в Аманкутане, оказались первым опытом в Средней Азии. Аманкутану тогда неслыханно «повезло» – его возрождением и судьбой занялись настоящие энтузиасты, опытные трудолюбивые естествоиспытатели, селекционеры, глубоко влюблённые в природу и искренне пожелавшие ей помочь. Недостаток средств из казны они возмещали своими собственными вложениями. Начало работ в Аманкутане было заложено в степном урочище Багрын на левом берегу Даргома. На площади более 3 гектаров богарного поля вырабатывались приёмы обработки и подготовки почвы под лесонасаждения. Велись наблюдения за иссушением пахотного слоя, ветровой и водной эрозии, прорастанием сорной растительности. Постепенно вырисовывался степной вариант выращивания саженцев деревьев и кустарников из местных и привезённых из России древесных пород. В течение 4 лет завезённые деревья проходили испытание в Багрынском лесопитомнике, который готовил саженцы как для Аманкутана, так и для реализации их местным жителям. Одновременно с работами в лесопитомнике сапёры самаркандского гарнизона и жители близлежащих кишлаков террасировали сухие склоны Аманкутансая. Террасы создавались вручную по горизонтали и параллельно друг другу. Весной 1882 года под наблюдением и руководством Н.И. Королькова, М.И. Невесского и лесничего С.А. Навроцкого началась высадка первых саженцев в грунт горных склонов Аманкутана. Перед посадкой, корни деревьев окунали в жидкую смесь навоза и глины, создавая тем самым на первых порах питательную среду. Для того чтобы высаженные деревца «помогали» друг другу в росте и развитии, был изобретён путь чередования пород в одном ряду: акация – орех – акация, а также и потеррасно: на одной акация – орех, на второй – гледичия – айлант. По полотну террасы высаживались кустарники – шиповник, жимолость, алыча и боярышник. Большой труд лесничих составлял уход за посадками: прополка сорняков, рыхление почвы, посадка новых саженцев на место усохших и другие мероприятия. Однако самаркандским энтузиастам не хватало практического опыта и потому приказом от 25 мая 1892 года М.И. Невесского командировали в Южную Россию и во Францию «для ознакомления со способами облесения гор и предгорий и для осмотра лесных насаждений»… Служебная карьера чиновника продолжается – 14 октября 1894 года его производят в губернские секретари. Летом следующего года Невесского командируют в Ташкент для участия в выставке садоводства. С выездом в 1884 году Н.И. Королькова из Самарканда, руководить облесением Аманкутана стали М.И. Невесский и его соратник С.К. Навроцкий. Они значительно расширили ассортимент древесины и кустарниковых пород. Появились рощи карагача (Карагачсай и Газармасай), сосны, тала (Юлсай, Кумбель), миндаля, тополя… Помимо практической деятельности, Невесскому приходилось заниматься и научными исследованиями. Так, в связи с тем, что вновь обретенные уезды были удалены от областного центра и нуждались в изучении, в 1887 году по инициативе генерала К.П. фон Кауфмана была снаряжена первая научная «Экспедиция Туркестанского отдела Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии» для исследования Каратегина и Памира. Возглавил ее секретарь указанного общества В.Ф. Ошанин, а членами экспедиции были назначены топограф Родионов и коллектор Невесский. В сопровождении проводников и отряда казаков 25 июня ученые выступили из Самарканда. Изучение горных массивов продолжалось три с половиной месяцев. И практически каждый день пути обогащал экспедицию открытиями. Редкие и совершенно неизвестные виды насекомых добавлялись в энтомологическую коллекцию В.Ф. Ошанина, увеличивался и также пополнялся новыми видами гербарий ботаника М.И. Невесского, по мере продвижения новые линии ложились на планшеты карты, которую снимал военный топограф, штабс-капитан Г.Е. Родионов. Экспедиция внесла значительный вклад в туркестановедение, за что ее члены были удостоены правительственных наград. Михаил Невесский 30 августа 1888 года получил свою первую награду – орден Св. Анны 3 степени. Но и находясь в Самарканде, занятый многочисленными делами Михаил Иванович не забывал о своем сельском детище: уже «5 марта 1990 года Невесский обращается в областное правление с просьбой отвести 50 десятин казенной земли в Каратюбинской волости около кишлака Аманкутан для искусственного разведения леса. Эту же просьбу он повторил 11 марта и 10 апреля того же года. Самаркандский уездный начальник уведомил военного губернатора, что под искусственный лес им отведены 200 танапов земли» 6. В конце 1890 года Невесский был произведен в титулярные советники, а весной следующего года его назначили членом комиссии по проектированию учреждений Министерства государственных имуществ в Туркестанском крае. Первого октября 1892 года он получает повышение по службе – становится старшим чиновником по особым поручениям при Самаркандском военном губернаторе. В марте 1894 года М.И. Невесского за выслугу лет производят в коллежские асессоры и осенью того же года награждают орденом Св. Станислава 2 степени. В сентябре 1895 за годы службы в Туркестанском крае чиновнику Невесскому отныне по решению Главного штаба стали доплачивать ежегодно 300 рублей к его основному заработку – 1000 рублей жалованья и 1000 рублей столовых денег. Изучив растения и кустарники, произраставшие в Туркестанском крае, М.И. Невесский публикует в «Справочной книжке Самаркандской области на 1894 год» их развернутый список с комментариями. В сентябре 1895 года его назначают временно исполнять обязанности помощника Самаркандского уездного начальника. Эту должность Невесский занимает до 17 мая 1896, после чего награждается очередным орденом Св. Анны 2 степени. И все эти годы Михаил Иванович продолжает порученное ему дело озеленения Самарканда… В самом конце XIX столетия известный российский писатель и этнограф, представитель знатного дворянского рода Евгений Львович Марков совершил длительное путешествие по восточным окраинам империи. Результатом этой поездки стала объемистая книга, изданная в самом начале XX века. Полагаем, что некоторые выдержки из этого издания позволят расширить представления наших современников об истории Самарканда и о людях, ее творивших… «Русский Самарканд — такая прелесть, которой никак не ожидаешь в этой стране. Широкие, отлично мощеные улицы уходят длинными перспективами направо и налево, пересекая друг друга с геометрическою правильностью. Это даже не улицы, а тенистые аллеи, дышащие прохладой, журчащие ручьями. Тополя-гиганты, каких мы не знаем в России, тенистыми зелеными полками провожают в несколько рядов оба тротуара улицы, не пропуская внутрь ее боковых лучей утреннего солнца, и у корней этих зеленых колоссов с веселым лепетом бегут неизбежные здесь арыки, без которых в Туркестане невозможна никакая растительность, никакая жизнь… Домики небольшие, низенькие, все в один этаж, но все зато каменные, все чистенькие и беленькие; они так молодо и весело вырезаются на зеленом фоне садов в деревьев, заполонивших здесь все. После зноя безлюдной пустыни въезжаешь как в зеленый рай в такой тенистый зеленый уголок… Даже и после всего виденного нами в Ташкенте и Маргелане, чудные зеленые аллеи Самарканда производят самое радостное впечатление. Столько воздуха, свежести, влажности, столько весны и жизни в этих так называемых «городских улицах», журчащих ручьями и гораздо более напоминающих своими полчищами деревьев-великанов, бесконечными перспективами своих аллей какой-нибудь громадный парк для прогулок, чем прозаическое местопребывание русской военной и гражданской администрации. Кроме тенистых, длинных и широких улиц, обсаженных в. четыре ряда деревьями и окаймленных с каждой стороны быстро текущими арыками, в Самарканде есть и настоящий парк, с дорожками, клумбами, цветниками, скамейками, есть и помимо него хорошенький городской садик. Дом военного губернатора с очень эффектным подъездом, хотя и в один этаж ради прохлады и безопасности от землетрясений, занимает своим превосходным фруктовым садом, парком и разными хозяйственными учреждениями целый обширный квартал, кругом обнесенный каменною стеною. Самарканд более всего обязан своими насаждениями первому генерал-губернатору своему Кауфману и известному туркестанскому садоводу, генералу Королькову, который был здесь, если не ошибаюсь, помощником военного губернатора раньше, чем его назначили военным губернатором Ферганской области. Впрочем, много потрудился над этим добрым делом и первый военный губернатор Самарканда генерал Абрамов. Особенную пользу в этом отношении принесли целому краю казенные питомники деревьев, учрежденные при Кауфмане в Самарканде и Маргелане. Здесь они велись под главным наблюдением Королькова и Невесского, знатоков и любителей садоводства. Питомники эти выписывали и приручали к местному климату всякие породы полезных деревьев, продавали по самой дешевой цене и даже рассылали даром, чтобы приохотить туземцев, молодые саженцы и семена. Оттого-то в улицах парках Самарканда, кроме давно распространенного в Туркестане гигантского пирамидального тополя, можно найти теперь во множестве клены, айлант, гледичию, катальпу (бигнонию), белую акацию и прочее. Трудами наших военных садоводов-акклиматизаторов в садовое хозяйство Средней Азии введены также многие плодовые деревья, дающие более нежные и более дорогие плоды…» 7 Подвижническая деятельность самаркандского садовода и озеленителя не осталась незамеченной: первого ноября 1897 года министр земледелия и государственных имуществ А.С. Ермолов посылает телеграмму Туркестанскому генерал-губернатору М.Б. Вревскому с вопросом о согласии назначить М.И. Невесского чиновником по лесной части Туркестанского управления. Губернатор дает согласие. В свою очередь военный губернатор Самаркандской области сообщает министерству сведения о службе М.И. Невесского в означенном регионе, который «с 23 июля 1880 года состоял на должности чиновника особых поручений при начальнике Зеравшанского округа и с 1.01.1887 года при военном губернаторе Самаркандской области. За этот период под его руководством рассажено 540 десятин леса, главным образом в горах Самаркандской области. Все прошедшее время М.И. Невесский заведовал лесной частью и лесоразведением, а также исполнял все поручения, имеющие отношение к сельскому хозяйству». Уже 14 января следующего года Михаил Иванович, перебравшийся в Ташкент, занимает эту важную должность. В конце того же года его производят в надворные советники и назначают на должность начальника Управления земледелия и государственных имуществ Туркестанского края, которое было создано в 1897 году. Вскоре за практическую помощь, оказанную Невесским соседней стране, его награждают орденом Бухарской звезды 3 степени. Указом от «20 августа 1899 года Государь император дал ему соизволение на принятие и ношение пожалованной ему Эмиром Бухарским награды». В 1899 году Невесский как главный чиновник Туркестанского края по лесным делам начал знакомиться с подвластными ему объектами. Он посетил питомники и лесные насаждения в разных регионах края, ознакомился с отчетами лесничих и дал ряд полезных советов. Однако, по его мнению, в деятельности некоторых сотрудников лесного ведомства царит неразбериха с отчетами, а в некоторых документах встречаются финансовые нарушения. В связи с этим между М.И. Невесским и двумя лесничими – Писчиковым и Волковым – возник конфликт по поводу произведенных ими весной 1899 года лесокультурных работ в урочище Ак-Таш и Красноводопадском питомнике. Заподозренные в составлении липовых отчетов лесничие свою вину не хотели признать и стали обвинять Невесского в некомпетентности. Конфликт вскоре перерос рамки личных отношений. И тогда Михаил Иванович, тщательно изучив положение дел в лесном хозяйстве Туркестанского края, составил объемный доклад об имеющихся нарушениях и передал его своему начальству. Была создана специальная комиссия по разбору доклада Невесского во главе с полковником Черневским. Однако свою задачу комиссия не выполнила, ибо факты грубых нарушений в лесном хозяйстве Туркестанского края выходили за пределы частной ссоры и затрагивали интересы чиновников далеко не рядовых. И тогда от строптивого и неуступчивого Михаила Ивановича решили избавиться: уже 10 февраля 1900 года директор лесного департамента получил секретное послание от начальника Управления земледелия и государственных имуществ М.И. Лазаревского «о невозможности оставить Невесского в должности чиновника по лесной части». Требовалось теперь лишь получить на то согласие генерал-губернатора Туркестанского края С.М. Духовского. Что и было вскоре сделано. После целого ряда чиновничьих игр, дрязг и разбирательств в разных инстанциях в апреле того же года Михаила Невесского отлучили от занимаемой должности и назначили старшим запасным лесничим Туркестанского края. А еще месяц спустя ему предоставили должность комиссара Самаркандской поземельно-податной комиссии. Однако опытный и честный чиновник продолжал бороться с несправедливостью. Он посылал свой доклад во все властные структуры края и в Петербург, доказывая свою правоту. Однако добиться желаемого Михаил Иванович так и не сумел. Дабы как-то смягчить ситуацию и не «вынести сор из избы», М.И. Невесскому 7 сентября 1900 года предоставили двухмесячный отпуск за границу. Неизвестно как был использован этот отпуск, но вскоре после его завершения Михаила Ивановича вновь переместили на новое место: 9 января 1901 года военный губернатор Самаркандской области сообщил, что «Невесский ныне является комиссаром Катта-Курганской поземельно-податной комиссии». Между тем со времени получения Михаилом Ивановичем предыдущего чина (коллежского советника) прошло пять лет. Согласно существовавшему положению его обязаны были перевести в следующий чин. Однако местные власти всячески затягивали процесс этого производства. Объяснялось это, на наш взгляд, тем, что получение М. Невесским статуса статского советника давало ему особые привилегии. Статский советник в России, гражданский чин 5-го класса по Табели о рангах, соответствовал должности вице-директора департамента, вице-губернатора и председателя казённой палаты. Носители этого чина имели высокие должностные оклады. Соответственно более высокой была и пенсия, на которую готовился вскоре перейти отставной чиновник и которая могла обеспечить М.И. Невесскому вполне приличное существование. С обладателем этого чина, одного из высших в Российской империи, необходимо было считаться. Став статским советником, М.И. Невесский в какой-то мере обезопасил себя от происков враждебно настроенного окружения. Он продолжал свою службу в должности комиссара временной поземельно-податной комиссии. Однако травля неугодного чиновника не прекращалась и 25 января 1905 года он, известив начальника Управления земледелия и государственных имуществ В.М. Лазаревского о сложившейся вокруг него ситуации и трезво оценивая неправильные действия комиссии по «замежеванием за населением богарных и необрабатываемых земель» (которая под председательством полковника Черневского работала с 1901 по 1905 год), попросил уволить его в отставку. Свое письмо к В.М. Лазаревскому Михаил Иванович завершил словами: «…В силу всего этого, выходя в отставку – ибо при таких условиях тяжело служить – я буду счастлив, если сообщаемые Вам сведения послужат для нового направления этого важного для края дела» 8. Однако петербургское начальство тогда сочло его увольнение преждевременным, полагая, что нужно выждать какое-то время. Тем не менее конфликт продолжал углубляться и весной 1907 года военный губернатор Самаркандской области генерал-майор С.Д. Гескет решил поставить точку в затянувшемся конфликте. Обобщив известные ему обстоятельства, он направил в Петербург представление об увольнении М.И. Невесского со службы. Начальник Управления земледелия и государственных имуществ Российской империи В.М. Лазаревский, получив этот документ, счел необходимым довести мнение губернатора до Михаила Ивановича. В ответ глава лесного ведомства получил пространное письмо от Невесского, в котором опальный чиновник еще раз, описав творящиеся в Туркестанском крае нарушения, сообщил подробные сведения о своем мифическом «материальном благополучии»: «Что же касается моей материальной обеспеченности, на которую ссылается Военный губернатор, делая представление об увольнении меня от службы, то она заключается в участке земли в г. Самарканде в 1100 квадратных саженей, за которую я заплатил 900 рублей, и доме на нем с винодельным подвалом, стоящих 8000 рублей. А также участка земли на Черноморском побережье, отведенного мне от казны, на котором четыре года тому назад мною разведен плодовый сад площадью в три десятины, требующий в настоящее время лишь расходов на содержание и где жить теперь нельзя вследствие грабежей и разбоев Если бы был действительно материально обеспечен, я давно бы вышел в отставку, но перспектива получать в год вместо 3600 рублей жалованья 1400 рублей пенсии, в то время как содержание одного сына в институте инженеров путей сообщения стоит мне в год около 1000 рублей, удерживает меня от этого шага. Быть может при таких условиях следовало бы смириться, служить как приказывают и работать в комиссии на пользу лишь местного населения, не рассуждая о том, сколько миллионов приплачивает этом населению русский мужик, – но я никак не могу этого сделать. Докладывая все вышеизложенное Вашему Высокопревосходительству, я почтительнейше прошу Вашего распоряжения о подробном расследовании настоящего дела. Доклад мой Комиссии, представленный мною ей 28 марта 1904 года, и до сих пор ни ею, ни областным правлением, по существу, не рассмотренный, я буду иметь честь представить Вашему Высокопревосходительству дополнительно. Не считая возможным оставаться на службе в Самаркандской области при том отношении ко мне, которое установилось в последнее время со стороны всех начальствующих надо мною лиц, я почтительнейше прошу Ваше Высокопревосходительство, если Вам на благо угодно будет не признать меня подлежащим увольнению в отставку, перевести меня в Ферганскую поземельно-податную комиссию на место комиссара Дунина-Барковского9, обращавшегося ко мне с предложением поменяться с ним местами. Статский советник М. Невесский»10. Однако в силу понятных причин предложенный обмен не состоялся. И тогда Михаил Невесский подал вторичное прошение об отставке, которое было вскоре удовлетворено. Так в 1907 году завершилась его тридцатилетняя служба в Туркестанском крае. Продав свой уютный домик на Абрамовском бульваре, статский советник перебрался в Сочи и, построив жилище в упомянутом выше плодовом саду, продолжил жизнь в статусе пенсионера. Последующие несколько лет Михаил Иванович состоял членом Сочинского общества сельского хозяйства, в котором он значился «землевладельцем и членом выставочного комитета». Последнее обнаруженное упоминание о нем свидетельствует, что еще в 1915 году он был членом совета Сочинской опытной станции, ставшей преемницей бывшего Общества сельского хозяйства. Где и когда окончилось его земное существование, неизвестно: по сведениям Сочинского городского архива, «в коллекции документов актов гражданского состояния церквей посада Сочи Черноморского округа, в церковных метрических книгах с 1901 по 1921 год запись о смерти Невесского М.И. не обнаружена» 11.

1.Центральный государственный архив Республики Узбекистан (ЦГА РУ, Ташкент). Ф. И-5, оп.1, ед. хран. 9250, л.7-7 об.

2.Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА, Москва). Ф.400, оп.1, дело 439.

3. ЦГА РУ. Ф. И-5, оп.1, дело 1060, л. 97

4. ЦГА РУ. Ф. И-5, оп.1, дело 1060, л. 99 

5. ЦГА РУ. Ф.И-18, оп.1, ед. хран. 7692.

6. ЦГА РУ. Ф. И-18, оп.1, ед. хран 7758

7. Марков Е.Л. Россия в Средней Азии: Очерки путешествия по Закавказью, Туркмении, Бухаре, Самаркандской, Ташкентской и Ферганской областям, Каспийскому морю и Волге. СПб., 1901.

8. ЦГА РУ, Ф. И-1, оп.2, дело 830. 

9. Дунин-Барковский Валериан Николаевич – комиссар Ферганской областной поземельно-податной комиссии (с 20.03.1906). Уволен от службы по домашним обстоятельствам с производством в подполковники (06.09. 1907).

10. ЦГА РУ. Ф.И-1, оп. 2, ед. хран. 830. Лл.83-83об.

11. Справка Сочинского городского архива от 09.07. 2019г. № 01.01-14/1103